Иногда кажется, что в Москве найти можно кого угодно. Кришнаитов на Беговой, лютеран, буддистов и «прибуддистскую» молодежь на улице Ямского поля. А вот людей практикующих религию бон, отыскать оказалось не так-то просто. Несмотря на то, что ей как минимум уже веков четырнадцать, она мало кому известна, практически не изучена и до сих пор дает много поводов для споров. Но как говорится, если хочешь что-то найти, ищи рядом. И правда, в самом центре города, почти у стен кремля притаилась группа «Purba», основанная в 1992 году Святославом Пономаревым и Алексем Тегиным.

Сам Святослав, художник, музыкант, родился в 1949 году в Москве. Окончил Нефтяной институт, а потом и Московскую джазовую студию. Будучи фотографом, он в начале 90-х начал заниматься звуком. Сначала у Петлюры, на его территории. В одном из заброшенных домов они устраивали инсталляции с инструментами: смесь индустриальной музыки, нойса, тибетской, бон-по – всего на свете. Потом уже появилась «фабрика», которую Святослав увидел случайно, прогуливаясь по Москве. Там тогда еще ничего не было, кроме пустого заброшенного здания дореволюционных сладов Смирновского завода. У группы как раз собирались сносить старую студию, поэтому ребята быстренько сами все перенесли, своими руками восстановили и обустроили. Практически жили там три года, создав совместно с Игорем Янчёгловым в 99-ом на базе группы еще и Театр Тибетской Музыки PURBA. Правда, позже на здание начала заявлять свои права «Роснефть», и ни о чем не предупредив, прислала строителей ломать крышу. Музыкантам пришлось в экстренном порядке собрать аппаратуру и съехать. Сейчас группа не имеет своего места, но работает с галереей Елены Врублевской. Она пока единственный человек, который помогает осуществляться подобным этническим проектам. Но это сейчас, а тогда они с Алексеем Тегиным только придумали свою программу - две части ритуала миду: «purba» и «zor».

Пурба - это ритуальный нож. Ритуал длится целый день, но исполняется только его фрагмент, посвященный божеству Пурба - защитнику. У этого божества есть антропоморфная манифестация, а есть ритуальная, в виде кинжала, ну, и, конечно же, виртуальная, как энергия. Зор - это тоже один из видов кинжала, один из видов пурба. Тоже оружие, но с другим, внутренним, значением, не в физическом, а в ментальном пространстве.

Материалы музыканты берут из книги Нарм Хай Норбу, так как считают, что она настоящая. А сам Норбу – тулку (народность), ученый. Ему очень хорошо известны особенности монашеской среды, так как он сам там обучался. По его же книгам изучают бон в Индии. Европейцы: англичане, итальянцы тоже писали подобную литературу, но отслеживали лишь внешние стороны религии, особо не занимаясь внутренней жизнью. За инструментами ребята ездили в Индию, в монастырь Тридан Норбутзе – полную копию тибетского храма, в который переселились многие монахи бон бежавшие из Тибета, человек триста. Там они встречались с настоятелем, привезли кассеты со своими записями, он слушал и, кажется, остался доволен, дал что-то вроде благословения.

О существовании подобных проектов за рубежом точно ничего не известно. Но, судя по тому ажиотажу, который группа вызвала своим выступлением на Берлинском фестивале, когда приехали телевизионщики с БиБиСи и на свой страх и риск, никого из своего начальства не предупредив, потратили на них кучу пленки – можно решить, что там такого раньше не видели.

Эти люди не шаманы, потому что бон, ритуальную музыку которого они исполняют, принято считать религией. Они и не монахи, так как, несмотря на убеждения и поездки по тибетским монастырям, занимаются искусством, а точнее исследованиями древнейших музыкальных традиций. Да и вообще, наше с вами «кастовое» распределение по родам деятельности им не очень-то подходит. Они христиане, так как даже за столько лет атеизма люди не могут забыть своей культуры. Но при этом они считают себя буддистами. В них самих заключается та борьба мировосприятий, так ярко выраженная в востоковедческих диспутах. Хочется разобраться в том, почему из уст ученых и монахов выходят настолько разные факты о таких, кажется, не поддающихся изменению понятиях, как история и религиозные доктрины.

Вообще, тибетский регион очень сложный, говорит Святослав, и никто до сих пор в нем не может разобраться. Откуда возникла религия бон, трудно сказать, так как до бона там были и другие всякие разные религии. Он считает, что: «Есть несколько точек зрения, вы можете придерживаться любой из них, что угодно можете доказать или опровергнуть. Так или иначе, любая история это мифотворчество, и что вам ближе, то вы и принимаете. К тому же, на востоке понятие времени отсутствует. Точнее, оно присутствует, но в настоящий момент. В следующий его уже нет, и в прошлый тоже». Традиционно, по цитатам из бон-по, местом возникновения считается регион Гали-Кайлаш – священная гора, которая является божеством и для индусов, и для мусульман, и для буддистов, и для шаманов. По поверию в давние времена существовала страна Шаншун, царство, где правили цари бон-по, но достоверно эту историю никто не может провести.

Буддизм попал в Тибет из Индии в VII веке. И первым проповедником был Гуру Падма Самбхава Инпоче, его пригласил царь Сронсанпо. Он благоволил к индийской культуре, тибетцы, вообще, очень уважительно относятся к индийской философии. И, по сути, многие книги исторического Будды остались только в Тибете. Индийские оригиналы были уничтожены мусульманами. Буддизм в Индии, вообще, не очень распространен, он вытеснен в Тибет, в Китай, в Таиланд. Сами индусы очень терпимы к иноверцам, а происходящие сейчас разрушения древних статуй, это скорее влияние мусульман.

Бон-по отличается от того древнего бон, который существовал до пришествия буддизма в Тибет. Конечно, все трансформировалось в соответствии с возникающими обстоятельствами. И бону пришлось измениться во многих своих внешних проявлениях. «Не важно, как это называется, боном, шаманизмом или тибетским буддизмом, но важно взаимодействие или взаимосвязь с теми божествами, защитниками, которых религия почитает», - говорит Святослав. Даже в буддизме и боне монастыри настолько разобщены, находятся так далеко друг от друга, что одних и тех же божеств почитают по-разному. Но, не зависимо от этого, они относятся к одной группе или, как правильнее говорить, секте, так как пантеон их божеств-защитников одинаков. Вот что их объединяет. Если так грубо говорить о христианстве, то защитниками у всех: католиков, православных, протестантов являются Иисус Христос, Мария и многочисленные ангелы. Различия не велики, но люди почему-то до сих пор из-за них друг другу головы ломают… Так, весь сонм божеств бон не совпадает с сонмом божеств буддизма. Где-то они пересекаются и очень близки по своим качествам, поэтому так легко буддизм распространился по востоку. Ментально для него уже была подготовлена почва, философия… При этом он совершенно никого не заставлял себя принимать, его принимали, то есть таких проповедников, как в христианстве не было. Можно попытаться объяснить разницу с другой стороны. Существует девять путей Бона, из них пять магических и четыре высших. Магические – это гадание, медицина, белая и черная магия. Это низший Бон. А высший Бон – это тантры, но тем не менее все они взаимосвязаны. «Грубо говоря, есть христиане, а есть язычники. Буддисты – это христиане, а к бону они относятся как к язычеству, - перевел Святослав. - Вот чем Бон отличается от буддизма для европейцев, хотя, это совершеннейшая условность».

По мнению многих востоковедов, трансформация древней религии проходила далеко не безболезненно. Буддисты захватили власть и долго воевали в Тибете из-за большого различия в мировосприятии. Теория буддистов основана на непротивлении, если так можно выразиться, а у монахов бон немного другая идеология.

«Эта точка зрения основана на христианском воспитании, на материале русских исследований, написанных буддологами, христианами, православными, а не самими буддистами. Они считают, что все знают лучше буддистов, супер просто! Могут ответить на любой вопрос. Но при этом отсутствуют главные характеристики: спонтанность и практика. Если человек этим не обладает, то он буддолог. А, практик, задрипанный такой дервиш, нищий на дороге, он понятия не имеет, как что называется, но, тем не менее, он принадлежит буддизму».

Сам Святослав ни к кому себя не относит. Ему просто близко и симпатично то, что он находит в боне. В боне, дзене или тибетском буддизме. В этом регионе, который можно назвать «монголоидным». Он считает, что: «Это скоре всего инкарнационная память. Каждый человек имеет инкарнационную память, но ее очень сложно восстановить. А если сможешь, тогда обнаружишь свою профессию, свой звук, свою ноту, личную, не принадлежащую никому кроме тебя во всей вселенной. Описать это очень сложно».

дальше

Сайт управляется системой uCoz